|
Главная
Хроника
Документы
Мнения Об архиве
|
Владимир Викентьевич Лапин,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Санкт-Петербургского
института истории Российской Академии наук,
доцент факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге.
В 1992-1996 гг. директор Российского государственного исторического архива
(РГИА) в Санкт-Петербурге
Вопрос: Каким должен быть государственный подход к решению ситуации с РГИА? Чем плохо нынешнее его состояние и положение? Как должны решаться вопросы, исходя из принципа "не навреди"? Что должно быть предпринято, чтобы и исследователи могли пользоваться материалами, и чтобы эти материалы сохранились как можно дольше?
Ответ: Естественно, ни о каком временном перемещении куда бы
то ни было архива речи просто быть не может. Это похороны архива навсегда.
Это не должно даже обсуждаться ни на каком уровне. Речь может идти только
о переводе архива в здание, специально построенное для архива такого уровня.
Всякого рода предложения о переносе архива во временное или даже приспособленное
помещение - подготовка преступления государственного масштаба.
Здания архива, где хранятся документы, то есть сами архивохранилища,
ни в коей мере не соответствуют требованиям, предъявляемым к зданиям,
где хранятся документы подобного типа. Соответствуют, может быть, лишь
на один процент или долю процента. Когда в 1993 г. сюда приезжала специальная
комиссия ЮНЕСКО во главе с В.Бухманом, то он, эксперт ЮНЕСКО по архивам,
который посетил все крупные архивы мира без исключения (это его работа),
с полной ответственностью заявил, что в мире нет больше ни одного архива,
который хранит документы такого класса и который находился бы в таком
техническом состоянии. Ни на одном из континентов, включая Африку, и Латинскую
Америку, и Азию.
Некоторые упоминания о том, что часть помещений нынешнего
архива создавалась как архив, они критики не выдерживают. Действительно,
некоторые помещения были оборудованы под архив Сената и архив Синода.
Но не следует забывать, что эти здания были оборудованы по техническим
условиям второй четверти XIX в. Техника и практика архивного дела от этого
времени ушли довольно далеко. Анфиладная система зданий архива и, что
очень важно, особенность его конструкции - сводчатые первые этажи зданий
Сената и Синода - в принципе не позволяет проводить всякого рода основательные
технические реконструкции. Ни заведение дополнительных несущих систем,
ни вставка металлических каркасов невозможны при наличии сводов, а своды
пробить невозможно, это потеря их несущей способности. При этом перегрузка
зданий составляет 400%. Ни 100, ни 200, а 400%. Когда немцы сделали расчеты,
они были просто в шоке! И в Росархиве есть все материалы этих экспертиз.
А необходимые перестройки этих зданий невозможны. Идеал
архивохранилища - это ангар. То есть, некое закрытое помещение, без окон
и с минимумом дверей, разделенное на секции противопожарными перегородками.
В этих зданиях это без радикальная перестройки сделать абсолютно невозможно,
это понимает каждый, кто бывал внутри хранилищ в Сенате и Синоде. А перестраивать
здания, являющиеся памятниками архитектуры, это дело очень сложное.
Раздавались голоса о возможности строительства внутри дворов
Сената и Синода дополнительных зданий. Но здесь возникает вот какая проблема.
Вряд ли кто-нибудь из ответственных градостроителей рискнет сказать, как
себя поведут фундаменты уже существующих зданий при земляных работах -
рытье нового котлована, забивании свай рядом - без фундамента ведь строить
невозможно. Печальный опыт Невского Паласа наглядно показывает, как страдают
дома, расположенные вокруг.
Первоначально, в 1993-1994 гг. осью вращения решения всех
проблем архива была идея реконструкции зданий Сената и Синода. Но ни наши
специалисты (занимались этим Фомин и Каляда из Спецпроектреставрации),
ни немецкая специальная строительная служба из Кобленца не справились
с этим и пришли к выводу, что это практически неразрешимая задача. Ибо
слишком большое число взаимоисключающих требований.
Остается строить новое здание. Стоимость его в 1995-1996
гг. оценивалась примерно в 30 млн. долларов. Финская фирма (кажется, она
называлась "Eagle"), которая построила несколько архивных зданий в разных
странах, бралась за это дело, и за 18 месяцев была готова сдать под ключ
первую очередь архива. Нужно помнить о том, что вывезти все документы
одномоментно невозможно. В архиве 80 тыс. метров полок (стеллажей с документами).
Это 20 тыс. кубических метров бумажной массы, вес которой близок к 20
тыс. тонн. Простая транспортировка такой массы документов - это уже задача
невиданного масштаба. До сих пор в России такие масштабные архивные перемещения
не производились. И это является козырем тех, кто противится переезду.
Но даже они не оспаривают необходимость существенной реконструкции архива,
как минимум, замену деревянных полок и конструкций металлическими. Из-за
этого пожарные регулярно закрывают архив, это всем известно. При этом
надо помнить, что производить подобные работы в хранилищах без перемещения
дел невозможно. То есть, перемещения все равно будут, от этого никуда
не уйти. А сколько потом они (документы) поедут - два метра, десять метров,
километр или 30 километров - это неважно, все равно придется всё снимать
с полок и перемещать.
Конечно, мировая практика не знает перемещений таких больших
архивных масс одновременно, но знает перемещения масс архивных документов
близких к такому (всего в 3, 4, 5 раз меньших). Допустим, переезд Шведского
национального архива в новое здание не сопровождался закрытием архива
на долгие годы. Также как и переезд Российской национальной библиотеки
(РНБ) в Санкт-Петербурге не сопровождается закрытием надолго целых комплексов.
И, если организовать работу на двух площадках, то нет необходимости закрывать
архив. Бессмысленно его закрывать с тем, чтобы 5 лет упаковывать, потом
5 лет перевозить. Перевозка документов большими блоками - вполне возможна.
Естественно, для этого должна быть создана специальная структура. С удивлением
прочитал, что нельзя к перемещению архивных дел допускать никого, кроме
архивистов. Существуют определенные технологии перевозки документов. Это
все ручная работа, для выполнения которой все равно придется использовать
помощников. Должна быть создана специальная правительственная программа
и специальная структура для перевозки архива, серьезная, поскольку переезд
затянется на 2-3 года, это минимальный срок, допускаю, что может и на
5 лет. Но при этом можно и нужно не допускать закрытия архива на эти 3-5
лет. Возможно закрытие отдельных фондов на период их перевозки - на месяц,
два, максимум на полгода.
Таким образом, я считаю, что как можно скорее надо строить
новое здание. И перевозить по специальной программе, и обязательно под
контролем общественного комитета (структуры наблюдающего характера. Ни
в коем случае не распорядительного). Значение этого комитета только в
том, чтобы получать достаточное количество информации и служить каналом
для извещения общественности и средств массовой информации о реальном
положении дел.
Переезд архива - это не дело архивистов, это дело государства.
И заниматься перевозкой фондов архива должна специально созданная государственная
структура, со своим финансированием, своим директором и т.д. Создана она
может быть под эгидой Росархива или той команды, которая займется строительством
нового здания - одна структура занимается строительством, другая переездом.
В архивной сфере есть специальный научно-исследовательский институт документоведения
и архивного дела (ВНИИДАД). Он вполне мог бы заняться вопросом переезда
РГИА в новое здание. Это реальный и настоящий исследовательский проект
- переезд большого архива с ценными документами. И организовать это должен
Росархив, но пока он всячески дистанцируется от всего, что связано с ситуацией
вокруг РГИА. В этом смысле положение РГИА тревожит. Можно сказать, что
РГИА дважды сирота: для Петербурга он федеральный, а для Москвы - провинциальный.
В результате получается, что ничей, живите, как хотите…
Скоро будет 6 лет, как принято решение о строительстве нового здания для РГИА, но ничего не произошло - это большая неудача, потому что упущено много времени. Место для архива было выбрано не самое плохое. Угол Ново-Измайловского проспекта и Бассейной улицы, рядом с новым зданием РНБ. Был бы своеобразный комплекс. Этот район обжитой, имеет удобный транспорт.
Вопрос: Почему показывали четыре дома для временного хранения документов директору РГИА А.Р.Соколову? Провокация?
Ответ: Это уровень нашего понимания, мышления. Нет иллюзий по поводу понимания проблемы на разных уровнях. Без проработки принимаются непонятные решения, ведется какая-то игра. Шумиха вокруг передачи зданий Всероссийского научно-исследовательского института растениеводства (ВНИИР) и РГИА не украшает имидж власти в глазах общественности. Уровень невежества достаточно высокий. Московский чиновник увидел один раз дома архива на берегу Невы - красиво. Что для него архив - масса ненужных бумажек, которых он сам гору написал.
Вопрос: В конце апреля предполагается проведение тендера. Кто непременно должен войти в состав комиссии? Беспокоит, что в ней не будет ни одного представителя Санкт-Петербурга.
Ответ: Это возмутительно, но это обычная практика принятия решений. Речь идет, кроме всего прочего, о дележе огромных денег - затронуты очень большие финансовые интересы. Никто не рассматривает архив как собрание ценных исторических документов, национальное достояние, кладезь ретроспективной информации. Только как здания, доходное место. Отношение, как к медеплавильному заводу, заводу автозапчастей или другой недвижимости. Это большие деньги, влияние и т.д. Какая уж тут может быть прозрачность тендера.
Вопрос: Неужели бессмысленно пытаться что-то изменить?
Ответ: Нет, вовсе не бессмысленно. Прежде всего, мне кажется, общественность должна вести речь о том, что: а) перевод архива должен осуществляться в полностью подготовленное здание, причем без всяких недоделок, после общественной приемки; б) должна быть создана специальная структура для переезда, и опять же, этот процесс должен проходить под контролем общественности.
Вопрос: РНБ получила новое здание, перевезла в него фонды и оказалось, что проект устарел, в читальных залах холодно. РНБ вынуждена с этим примириться. Не окажется ли так, что построят новый архивный комплекс, перевезут в него все фонды и через некоторое время надо будет срочно их спасать. Сложные электронные противопожарные и охранные системы выходят из строя и оказывается, что без этого оснащения в новых помещениях хуже, чем в добротных старых зданиях.
Ответ: Согласен. Сейчас в мире развивается тенденция отказа от сложных систем, от движущихся стеллажей. Увлечение электроникой и автоматикой прошло. Должно быть здание, которое медленно остывает, медленно нагревается. Конечно, никто не будет теперь строить из кирпича, но можно строить из композитных материалов, и стены должны быть массивные с большой тепло- и влагоёмкостью. Современные здания для архивов просты: в центре куб-саркофаг (хранилища без окон, с минимумом дверей), а все службы по его окружности - читальные залы, научные отделы, лаборатории и т.д. Здание в габаритах окружающей застройки. Всякое подземное и башенное строительство в нашем климате, в принципе, ущербно. Подвалы - только для коммуникаций. Здание должно иметь надежную противопожарную защиту и воздушное отопление. Кто может построить для архива такое здание? К строителям нашим отношусь с известным скепсисом. Надо приглашать специалистов из серьезных западных фирм, которые уже строили архивы, хорошо зарекомендовали себя.
Вопрос: Протест общественности предотвратил временное складирование фондов РГИА в неприспособленных зданиях. Или эта идея была чистой воды провокацией?
Ответ: Роль общественности, конечно, очень велика. Против временного складирования надо бороться всем миром.
Вопрос: Не пора ли архивные материалы перенести на электронные носители, тем самым улучшить их сохранность, доступность?
Ответ: Это очень сложный вопрос. В целом ряде случаев небумажные носители исследователей не удовлетворяют. Им могут понадобиться не только сами документы, но и пометки на них. Во-вторых, перенесение материалов на носители дело не дешевое, сложное. К такому решению - перенести большинство архивной информации в электронный вид и пользоваться этими копиями - у нас придут нескоро. Востребованность фондов и документов очень неравномерна. К некоторым фондам не обращаются десятилетиями. Они лежат мертвым грузом и ждут своих исследователей. А другие используются очень активно. Для сохранности документов необходимо в первую очередь переводить на копии наиболее ценные и часто запрашиваемые материалы.
Вопрос: Вошли бы Вы в состав общественного наблюдательного органа? Или кого бы могли в него порекомендовать?
Ответ: Есть очень много достойных людей, не хочется никого обидеть. М.Б. Пиотровский, Г.В. Вилинбахов, академики и члены-корреспонденты из СПб Института истории РАН: Б.В.Ананьич, А.А.Фурсенко, Р.Ш.Ганелин и многие другие. Я бы не приглашал работников, которые ушли из архива. Готов участвовать в работе комиссии по другому учреждению, но не по архиву.
Вопрос: Требуется время на строительство нового здания, на оснащение, на подготовку к переезду. Как РГИА пережить этот период? Может быть, какие-то деньги вложить в частичную реконструкцию? Сделали же систему пожаротушения в некоторых помещениях. Или 2-4 года он будет оставаться в нынешнем плачевном состоянии?
Ответ: Это напрасная трата денег. Не представляю, что там можно сделать сейчас. Пожарники предъявляют массу требований: надо заменить деревянные стеллажи и полы, установить огнестойкие окна и прочее. Нынешние системы пожаротушения очень вздорожали. Лучше все стредства бросать на строительство нового здания.
Вопрос: А если использовать для разгрузки хранилищ РГИА соседние дома по Красной улице и Конногвардейскому бульвару?
Ответ: Это было бы идеально: архив остается в центре, здания реставрируются. Однако, мне кажется, строительство современного архива в центре, "прикрытого" старинными фасадами, - очень сложная задача, вряд ли реализуемая.
Вопрос: Указом президента в 1992 г. здания Сената и Синода были переданы РГИА на праве бессрочного владения, пользования и распоряжения. Теперь их отнимают. Разве это не нарушение? Например, ВНИИР отстаивает свои права в суде. А РГИА ничего не предпринимает.
Ответ: Я вижу здесь прямое нарушение. Обалдевшие от своей безнаказанности чиновники вершат, что хотят. Конечно, это нарушение, поэтому они и делают всё тихо, кулуарно.
Назад
|
